Как брянцы раньше отмечали Новый год?

От царских до советских традиций.

Сейчас Новый год можно отметить самыми разными способами: дома с семьей, в веселой компании друзей, в путешествии заграницу — право выбора остается за каждым человеком. Всегда ли это было так? Как отмечали этот праздник раньше — хоть бы и в нашем Брянске?

Благотворительный вечер: брянский Новый год XIX века

С конца XIX века каждый горожанин стремился выйти в свет — это было признаком достатка. Обычно новогодние праздники проводили в Общественном собрании — сейчас на его месте находится библиотека имени Тютчева. Там устраивали торжественные обеды, спектакли, детские представления. Сад собрания (сейчас это сквер имени Тютчева) украшали праздничной иллюминацией — он всегда был полон гостей, зажигающих бенгальские огни и наслаждающихся музыкой.

Ни один новогодний вечер не обходился без шампанского. Так, для праздника в 1887 году его закупили почти на 105 рублей (около 190 тысяч современных рублей).

Позволить себе такие развлечения могла далеко не каждая семья. Например, вход на семейный вечер в 1886 году стоил 1 рубль (в переводе на сегодняшние деньги — 1800 рублей). А выручка буфета за один такой вечер могла доходить до 100 рублей (180 тысяч рублей — по современным меркам).

Кстати, традиция украшать елку пришла в Россию из Германии — к концу XIX века она уже была любима всеми.

«Ёлка в настоящее время так твердо привилась в русском обществе, что никому и в голову не придет, что она не русская», — писал российский философ В. В. Розанов, несколько лет преподававший в брянской гимназии историю и географию.

Больше всего она конечно нравилась детям. Правда, не каждая семья могла отправить ребенка на детский вечер — еще меньше было тех, кто покупал елку для своего дома. Поэтому многими меценатами устраивались благотворительные праздники для детей. Так, в 1912 году в Бежице такую елку провело местное общество трезвости при Брянском заводе. Тогда на нее пришли около 1500 бежицких детей — мероприятие обошлось организаторам в 500 рублей (около 600 тысяч современных рублей).

Как известно, ничто не вечно. И празднование Нового года — не исключение. Война 1914 года и приход к власти большевиков очень сильно изменили этот праздник — само отношение к нему. К счастью, не навсегда.

Как возвращалась традиция: брянский Новый год XX века

Изменилась даже сама дата Нового года — с 1 на 14 января. Это обусловлено переходом с юлианского на григорианский календарь. Тогда по нему исчисляли дни большинство европейских стран — такое решение способствовало улучшению дипломатических и торговых отношений. Вместе с тем, на первых порах, разница в 13 дней зачастую приводила к временной неразберихе.

Правда, изменение даты ровным счётом ничего не значило — Новый год как праздник стал в советской России обычным днем. Настоящая смена эпохи — день октябрьской революции. Интересно, о «новом годе» писали в брянской газете «Наша деревня»:

«За последние три месяца мы уже третий раз празднуем новый год. Первый новый год — 1 октября. Начало нового хозяйственного года, нового куска пути к хозяйственному восстановлению Советской страны. Этот новый год был отмечен бухгалтерскими балансами, подсчетами, выкраиванием нового годового бюджета, созданием планов работы в наступающем трудовом году».

Еще два «новых года» — 7 ноября (день октябрьской революции) и, как ни странно, настоящий Новый год. Одновременно 31 декабря на 1 января — по новым правилам становились обычными рабочими днями. В это время подводили итоги работы за очередной год очередной пятилетки и ставили задачи — на новый.

Но полностью отказаться от Нового года советские граждане не могли. И они устраивали праздник за плотными шторами гостиных — по улицам ходили патрули, следившие за «дерзнувшими». Кстати, за прогул 1 или 7 января (на Рождество) судили общественным судом — так случилось с несколькими швеями брянской фабрики в 1932 году.

И продолжаться это долго не могло — 1935 год стал переломным. В это время — как раз 1 января — отменяют карточки на хлеб.

«Скрипит дверь магазина. Один за другим заходят покупатели. Они с изумлением оглядывают обновленные магазины, выражают свой восторг безукоризненным порядком. <…> Тут встречаются знакомые, поздравляют друг друга с новым годом», — писали в одной из брянских газет.

А в конце этого года один из кандидатов в члены Политбюро — П. П. Постышев — опубликовал в «Правде» заметку. Ее заголовок был, казалось бы, очень смелым и даже неосуществимым — «Давайте организуем к новому году детям хорошую ёлку!». Тем не менее, всего за несколько дней отношение к новогодней елке и празднику вообще резко изменилось.

Уже 30 декабря 1935 года эта заметка появилась в «Бежицком рабочем» — на следующий день в газете опубликовали объявление о проведении новогодних елок в школах Бежицы:

«1 января вечером во всех школах города и поселков: Бежичи, Городище, Чайковики, Радица, Крыловка устраиваются елки для младших школьников. На елку будут приглашены родители, стахановцы, представители шефствующих цехов.

Городской отдел коммунального хозяйства заготовил 50 елок. Типография дала для их украшения разноцветной бумаги. Из нее школьники под руководством преподавателей изготовят различные украшения. Кроме этого, в Брянске закуплены елочные украшения».

Само же празднование началось еще 31 декабря. Тогда в Бежицком дворце культуры прошел «грандиозный бал-маскарад» — с призами за лучшие костюмы, танцами под духовые, джаз, баян и ресторанным меню. Правда, сначала в анонсах указывали, что праздничный вечер посвящается Дню ударника — потом эту строчку убрали.

А на следующий год брянские газеты вовсе заполнили новогодние материалы: «Дом пионеров готовится к новогодней ёлке. Кружок затейников готовит игры, пляски, танцы. Ребята старших классов поставят пьесу Киршона „Чудесный сплав“. Портрет любимого вождя тов. Сталина будет убран живыми цветами. Посреди зала намечено поставить большую, сверкающую огнями ёлку».

В Брянск возвращался Новый год.

По материалам «Живого журнала» Евгений Званской.